Ах Эмили, дрянная девчонка. Подставила своей шуточкой под удар ни в чем не повинную оргтехнику, хотя всем известно, что мужчины с похмелья юмор не воспринимают. А Моран до четырнадцати тридцати был в похмелье всегда, кроме тех дней, когда был трезв по необходимости, а оттого еще более зол.
Во искупление вины она даже не стала отвечать на риторический вопрос о том, кто виноват. Неровен час, Стивена, в очередной раз решившего сэкономить на курьерских расходах, постигла бы та же участь, что и принтер, а Эмили не хотелось объясняться на этот счет с его славной рыжей женой.
- Моран, зайка, - она озабоченно сморщила нос и разогнала окутавшее стол облако сигаретного дыма, - ну что ты весь как Джон Константин из ада? Открой глобус, плесни себе понедельничную.
Бар в виде старинного рыже-коричневого глобуса, на котором Британия еще была владычицей морей и великой империей, смотрелся в серебристом хайтеке приемной эклектично, но подчас был жизненной необходимостью. Клиенты (Тони Мосс, один из немногих здесь настоящих турагентов, любил занудно поправить – клиенты в парикмахерской, а у нас – туристы) были люди тяжелой судьбы и высокого уровня стресса. Для девочек Эмили держала мартини и красненькое полусладкое, для мальчиков – виски, умеренно дрянной, чтобы не засиживались на диване слишком долго. Но на опохмел вполне проходило.
- Рейс из Хитроу в Ниццу через три с половиной часа, по пробкам успеваем к концу регистрации, - офисные часы показывали полпервого пополудни. – От Ниццы до Канн километров тридцать, с учетом разницы во времени будем там по местному около восьми. Месье не изволил оставить своего текущего адреса и желает встретиться для передачи денег в общественном месте, - наверное, боится, что ты сделаешь ему больно, - сейчас… а, на площади Шарля де Голля.
Голос у Эмили был низковат и слишком с хрипотцой для полноценного щебетания, поэтому говорить приходилось как оно есть. Излагая, она выкупила билеты с карты гендиректора (бедняжка), прошла электронную регистрацию и скинула посадочный талон себе на телефон. Прекрасно, Морану даже не пришлось намекать неоновыми буквами, что неплохо бы взять ее с собой, потому что бутики в Каннах работают до полуночи – то есть, потому, что ей следует проверить груз и восстановить цепочку его передачи следующим звеньям, которые тоже нервничали – кто на Ближнем Востоке, кто в Мюнхене. Правда, глядя на зверское лицо начальника охраны, она начинала опасаться, как бы вместо внепланового шопинга на пляже ей не пришлось помогать избавляться от трупа, но ведь Себастиан был мастером своего дела, так? В крайнем случае - снобизм профессионала не позволит ему доверить циркулярную пилу с серной кислотой простому референту...

Еще пятнадцать минут пришлось потратить на улаживание текучки - хотя поставки, о которой спрашивал Моран, сегодня не было, кого-то надо было оставить на хозяйстве, а кого-то - поставить в известность об их командировке. Эмили покосилась на ярлык почты, в которой был только один адрес, но после секундного размышления решила ничего не писать. А что? Сегодня не пятница.
Можно было опечалиться тому, что она недостаточно зависима, чтобы ей перед отлучкой в Европу обязательно нужно было съездить домой покормить мужа, или, наоборот, порадоваться, что она недостаточно независима, чтобы ехать туда же кормить котов. В любом случае...
- Паспорт у тебя с собой? - спросила Эмили, беспечно вываливая в дамскую сумочку все содержимое верхнего ящика своего стола, включающее и косметичку, и степлер. - Кэб вызывать, или ты наконец-то меня прокатишь?