БИОГРАФИЯ И ХАРАКТЕР
Родители тогда нашли ее с ножом и ужасно перепугались. Я спросил ее: "Эвр, зачем ты это сделала?", а она отвечала мне: "Мне было интересно посмотреть, как устроены мышцы". А когда я спросил, не больно ли ей, то она спросила: "А что такое боль?".
Я была трудным ребёнком. Миссис Холмс, оставившая квантовую физику ради воспитания детей, на самом деле как-то не сильно преуспела в этом деле: ни один из нас не оказался адаптирован к социуму и взаимодействию с ним в силу явно превосходящего сверстников умственного потенциала. Майкрофт рос, а его самомнение росло по экспоненте, Шерлок никогда не умел управляться со своими эмоциями и откровенно тормозил, соображая куда медленней, но он был забавным и нравился мне больше старшего братца. Сейчас я могу сказать почему: он всегда выражал чувства явно, мне не приходилось догадываться о том, что внутри него что-то происходит. Правда, я плохо различала, да и до сих пор плохо различаю, какие именно эмоции передо мной, я могу оценить лишь динамику развития и их силу.
Мне было понятно все, кроме суеты и мельтешения вокруг, когда взрослые забывали все и вели себя как простейшие приматы по отношению к своему потомству, они совершенно не хотели понимать меня. Единственное чувство, которое я безоговорочно научилась воспринимать от других - страх. Меня боялись и сторонились даже те, кому полагалось заботиться и любить. Нет, они пытались, но совершенно не могли дать то, что мне требовалось, а я не могла им сказать напрямую о том, что хочу играть, хочу того же, что было у других детей, куда более убогих. Я говорила с ними задачками, лёгкими и простыми, не требуя особенно много - посчитать интегро-дифференциальное уравнение несложно, они просто не хотели.
Я всегда готова была выслушать аргументированное объяснение что такое хорошо и что такое плохо, но они ударялись в эмоции, и я их совершенно не понимала, а препарировать собственные чувства было интересно, почти как изучение мышц и внутренностей птиц и лягушек, но не оставляло чувства удовлетворенности и ясного явного ответа, что есть что.
Я пыталась с ними общаться, но они жили в евклидовой аксиоматике, в то время как мой разум давно постиг неевклидову со всеми открывающимися в ней возможностями. Они загнали себя в рамки стереотипов и моральных условностей, за пределы которых не хотели выходить. Позже, я попробовала насильно вытащить, заставив посмотреть на ситуацию не в привычном им трехмерном пространстве, а четырехмерном, пятимерном, шестимерном - если нет возможности описать объект, значит надо посмотреть на него сверху, расширить обзор настолько, насколько нужно.
Ну посмотри же на меня, посмотри!
Есть в нашей жизни призраки, но это поэтическое название людей без воображения и с ограниченным умом. На самом деле это не более, чем эквивалентности: мы впускаем в своей круг ограниченное количество людей, а всех остальных, не подходящих по признаку эквивалентности, не видим в упор, их как будто бы не существует. Для семьи я была этим самым призраком - я была, но меня как будто и не было. Тогда я попробовала попросить помощи, поиграть: хорошая, умная задачка с Редбердом, я была уверена, что это принесёт результат. А они не хотели решать задачку, они мухлевали и искали готовый ответ, такие странные взрослые люди.
А потом я проверяла несостоятельность ритуалов вуду на братце, когда подожгла множество картинок. Кроме того, я проверяла, правильно ли рассчитала скорость распространения огня с учётом всего того хлама, который мог ускорить, а мог и замедлить - нелинейное уравнение со множеством переменных. Они не поняли, они смеялись. Или кричали - я так и не поняла, но оказалась в другом доме, где не было ни мамы с папой, ни старших братцев. Я до сих пор не поняла, почему оказалась там и зачем оказалась потом в одиночной камере за стеклом, будто бы диковинная зверушка, на Шерринфорде. Я не могла себя плохо вести - нет понятий "добро" и "зло" в абсолютной форме, все так относительно и сомнительно, что стоит ли принимать эти архаизмы в качестве критериев оценки поступков человека?
Только здесь было нестерпимо скучно - одна, где никого нет, никто, кроме Майкрофта, навещавшего меня тогда, когда у самого не хватало сообразительности, чтобы решить задачку, со мной не разговаривал. Часы, дни, годы молчания - у меня было время оценить все плюсы и минусы, просчитать все вероятности известных мне событий, изучить то, до чего дотягивались руки. Тогда я придумала новую игру - если старшенький хотел что-то получить, то должен был и дать что-то взамен. Правильная и честная игра, правда он слишком далеко убежал в самолюбовании, чтобы понять, как близко он подошёл к краю. Я просила то, что могло показаться безобидным, но являлось частью плана. Разве что искренне посмеялась, когда он согласился привезти мне Мориарти - Майкрофт у нас иногда такой глупый...
А ещё я была всегда терпеливой - к чему торопиться и проявлять лишние эмоции, если это никак не ускорит процесс. Я дождалась, когда любопытство пересилит в крючкотворах и книжных червях страх, когда им захочется поговорить со мной. И получила свободу.
Я проснулась после многолетнего сна, я могла действовать, оказываюсь там и тогда, как мне было нужно. Бедненький глупенький братец ничего и не знал, но мне нужен был не он, мне нужно было достучаться до Шерлока и заставить сделать то, что не смогла сделать тридцать лет назад - обратить внимание на меня, понять меня.
Не составило труда изучить его окружение, получить то, что оставил для меня милый Джим, подцепить на крючок Шерлока. Они так красиво играли! Мне нравился Джон - убогий, глупенький, руководствующийся сплошными стереотипами и его взаимодействие с Холмсом-средним. Любо-дорого было смотреть на то, как даже спустя столько лет Шерлок оставался тем заинькой и обиженной примадонной, замечающей только себя и больше никого. Правда, кое-кого он замечал, что тогда, что теперь, но этим кое-кто всегда не была я, его сестра.
А я тоже хотела заботы и разговоров, подарков не в обмен на услуги. Хотя я плохо понимала и тогда, и теперь эмоциональный контекст, но мне было так интересно! И намного интереснее стало, когда все пришли на выбранную мной точку, а малыш Шерлок так и не помнил Рыжую Бороду.
Я препарировала зверей, птиц, людей и чувства, я делала то, что рвало шаблоны и заставляло хоть кого-то понять, насколько их правила смешны и бесполезны, а победы стоят поломанных жизней. Самолёт то все равно был в небе, а я точно знала, что меня никто не спасёт. В сущности, я была уверена, что игра приведёт к смерти - это очень и очень интересно, - и, возможно, к моей собственной, потому что маленькая девочка, потерявшаяся где-то в небе среди уснувших пассажиров и экипажа, все равно не жилец. Вышло иначе.
Я просто хотела обрести дом и пыталась это обьяснить, но люди, в сущности, весьма примитивны и понимают только жестокость. Боль стимулирует память, даже Шерлок об этом знает, а потому я объясняла так, чтобы им было понятно, но они опять кричали, а чем дольше они кричали (теперь я знала, что они не смеялись), тем дальше я уходила от точки невозврата. Это прогнозируемо и, на самом деле, очевидно.
Он говорил: "Ничего, Эвр, ничего не поздно, ты просто сбилась с пути", но меня вернули на Шерринфорд. Ладно, мы славно поиграли и, возможно, первый раз увидели друг друга. Даже Майкрофт с Шерлоком увидели друг друга.
Но разговаривать я больше не хотела, мне было о чем подумать. Разве что игра на скрипке... Что ж, можно снова сыграть!
Факты:
* Младший ребёнок Кэтрин и Роберта Холмс.
* Её умственные способности были ещё детстве диагностированы как "гений, опережающий век". Гений был без царя в голове, чётких морально-этических понятий и с неутолимой жаждой к познаниям во всех областях. Щедро отмеренные умственные способности соседствовали с эмоциональной неполноценностью, проблемами социализации и отсутствием чётко поставленных целей, которые бы заставили ее работать в нужном направлении и встать на путь Добра, пока она была ребёнком и, по сути, ещё весьма податлива как пластилин. На это, разумеется, накладывалась обычная детская жестокость.
* В пять лет уже умела промывать мозги окружающим так, чтобы они плясали под ее дудку.
* Крайне завидовала Шерлоку, что у него есть друг. Самого брата она так же не могла призвать к взаимодействию.
* Мрачноватая и замкнутая девочка решила вынудить Шерлока поиграть с ней, в результате Виктор Тревор утонул в колодце, братец переписал воспоминания, заменив мальчика на собаку, а сестру и вовсе вычеркнул из памяти.
* Спустя два года спалила МастГрейв Холл, и была отправлена в психушку дядей Руди.
* Спустя ещё год первое место заточения сгорело (какая жалость!), Майкрофт перевёз Эвр на Шерринфорд, сказав родителям, что она умерла в пожаре. Начались десятилетия заточения в аду без права общения с кем-либо.
* Ей стало тесно и скучно, а Майкрофт, погнавшийся за звездой во лбу и карьерой, своими консультациями с ней сам дал ей в руки оружие для своего освобождения. За свои услуги она требовала подарки: сначала безобидные и дорогие вроде скрипки Страдивари, а потом уже посерьёзнее. Она знала, к чему шла, а Майкрофт красовался - все были довольны.
* Подчинила себе Шерринфорд, когда учёные не устояли перед соблазном исследовать ее, развлекалась дальше в силу фантазии. Фантазия была буйной, но не ушедшей по психологии от жестокого ребёнка, плохо различающего вымысел и реальность, последствия и необратимость. Хотя с точки зрения науки и философии понимала отлично.
* Начала свою игру после воскрешения Шерлока, располагая всеми необходимыми ресурсами и видюшками от Мориарти. Итог: Калвертон Смит за решёткой (он был некрасивый), взорванная квартира на Бейкер-стрит, подстреленный Ватсон (он смешной), ещё с пяток трупов и семейная идиллия раскаяния, братской любви и двух скрипок Страдивари.
* Год не разговаривала вообще, общаясь только с помощью игры на скрипке с Шерлоком. Однако хотя и является узницей Шерринфорда как и до игрищ, находится в эмоционально-стабильном состоянии. Но счастье - это попса. |
Eurus Holmes 
Сюжет 
